Воспоминания Сидоркиной Елены Емельяновны

Родилась  я в деревне Мари-Кугунур Ирмучашской волости Уржумского уезда  Вятской губернии, а ныне эта деревня входит в Куженерский район колхоза имени Кирова С.М.

Мои родители были совсем неграмотные, не умели ни читать, ни писать. Отец вместо росписи ставил крестик или свою метку. Газеты и журналы мы не выписывали до тех пор пока не стали грамотные.

В деревне удел марийской девушки был с малолетнего возраста учиться прясти, ткать новины и вышивать, и шить. Так вот и меня мать с 7 лет вместе с сестрой Анютой учила этому крестьянскому труду и то только в свободное от сельскохозяйственных, полевых и домашних работ, а пряли мы все трое -  мама, я и сестра, только по вечерам при маленькой керосиновой лампе, а когда с керосином было плохо, тогда пряли при свете лучины. К 9 годам,  когда мне надо было идти в школу, я уже эти работы усвоила в совершенстве, приходя из школы по вечерам опять  приходилось прясти, пряли мы с сестрой вперегонки, т.е. приходилось соревноваться.

У отца надел земли был маленький, хлеба не хватало до нового урожая, поэтому нужно было каждый год с лета делать хлебный запас. Отец брал за хлеб полосы хлебные  жать и поснопно и поденно у кулаков. И всей семьей жали до конца жнитвы – жатвы у разных хозяев. По воскресным дням отец с матерью не ходили жать, считали грешно жать в воскресенье, но нам они разрешали ходить в наем жать и зарабатывать деньги расходовать на покупку разных украшений для марийских костюмов, рубашек, шовыр и на покупку платков. Кроме этих работ еще с малых лет 8-9 лет в каждое лето сосед нанимал меня возить навоз  к одному священнику – богатому Фаддееву на 2-3 недели, платили мне по 3 копейки за день и на заработанные деньги покупала тоже украшения, а часть брали родители. У этого священника было большое поместье, много скота, лошадей, коров, свиней, имелись свои сельскохозяйственные  машины косилки, жатки, молотилки и даже сепараторная и маслобойня, но настолько был скупой, что нам рабочим не давал даже молока к чаю, в то же время при наших глазах свиньям своим по полному корыту выливали обрат – перегон от молока, жили мы у него на сеновале, чай пили в подвале  его двухэтажного дома. По­этому у меня с малых лет возникла ненависть и презрение к таким богатым эксплуататорам…

ГА РМЭ ф.Р-954 оп. 1 д..73 л.1