Крепостная кабала, нищета и безысходность толкали крестьян на восстания-бунты против помещиков и деспотического строя, к неповиновению. Появилась категория «беглых» крестьян. И чтобы как-то ослабить крестьянские волнения, царское правительство наряду с репрессиями прибегать  к некоторым маневрам. Оно стало разрешать крестьянам (главным образом государственным) переселение на новые земли, на новые места внутри губернии и в далекой Сибири. На государственных запасных и запущенных землях участки для новых поселений  отводились местными властями. Из крупных поселков выделялись с ведома владельцев хутора, отруба. Переселенцам предоставлялись даже некоторые льготы в рубке строевого леса, дровяного материала, выделение нарезок и т.п.

Такой участок размером в 100 десятин, находившийся под редким лесом вдоль большой почтовой дороги Ронга-Конганур-Сернур, был нарезан в то время. С юго-восточной стороны этот участок примыкал к помещичьей даче Басовых, а на северо-западе к землям соседних деревень  – Тимофеево, с. Верх-Ушнур, Энермучаш. На этом участке мимоходом при поездке в Казань дважды побывал наш пра-пра-дед Анучин Макар.

Этому  уже состоявшемуся человеку трудно было жить в Кичминской волости в деревне Большое Онучино. Далеко вокруг ни бору, ни лесу, сплошная Чисть, так  называют  и по сие время эту местность. Строевого леса трудно достать, с топливом тоже нелегко, пастбищ нет. Эта чисть надоела, измучила крестьян. Отдельные крестьяне давно уже хотели выехать куда-либо на новое место.

И вот, наш предок Макар увидел  по пути случайно подходящий участок для новых поселенцев, облюбовал его и был доволен. Дома в семье хозяин рассказал об увиденном земельном участке и стал сомускать уехать туда.  Сын Семен Макарович, здоровый и резонный мужчина, послушал отца и решил:  - Давай поедем!

Уговоры отца оказались видимо  вполне убедительны.

Молодой хозяин Семен Макарович не раздумывая долго, быстро испросил разрешения у местных властей, забрал свою семью – 57летнего отца Макара, жену Матрену, 10-летнего сынишку Васю и выехали навсегда  из проклятой Чисти.

Это было весной 1826 года.  Семья Семена Макаровича первой прибыла на облюбованный отцом участок, это первые  жители нового поселения в лесу. Отец и сын нашли хорошую полянку на берегу речки Шеметки, устроились с временным жильем и тут же приступили к рубке строевого леса для нового дома и построек в хозяйство. Все это делалось разумеется  не без ведома   уездных  и волостных властей.

Так в лесу у большой дороги возник новый починок под нехитрым  названием «починок Онучин».

Однако это название почему то мало кто понимал.  Окружающие соседи марийцы из Нур-Солы, Лоп-Солы, Энермучаша,  Куркумбала хорошо знали этот отведенный для нового поселения участок под редким лесом, и когда увидели, что какие-то приезжие русаки основали новый починок, стали называть его простонародно: «Шурга-руш», что значит по русски «Русский лес».

… Следовательно,  народное название «Шургэ» (лес) и закрепилось за починком как  название деревни   – «Шурга» и в 1897 г. в период проведения всероссийской переписи населения  и одновременно проведения  в населенных пунктах Администрацией противопожарного порядка официально вошло  в государственный паспорт деревни.

ГА РМЭ ф.р-954 оп 1 д.30 лл.5-6