О гибели Павла Дернова и его сыновей

В квартиру протоиерея г.Елабуги Павла Александровича Дернова врываются ночью 15 человек красногвардейцев и уводят сначала  трех его сыновей. Через несколько минут уводят  и отца. Производят в квартире обыск, не допуская никого из оставшихся близких идти за арестованными, сопровождая обыск издевательством и грабежом.

На рассвете разыскали трех юношей-сыновей: они сидели под арестом в Исполнительном комитете, а отца Павла не могли разыскать, да и нельзя было найти того, кого в живых уже не было. Две женщины сообщили: за городом у мельницы лежит труп убитого священника. Жена почившего, предчувствуя недоброе,  поехала посмотреть труп, а навстречу ей два солдата на розвальнях уже везут убитого отца  Павла. Его не отдали жене, а свезли в усыпальницу, и немало было хлопот, чтоб получить труп. Оказалось, что о.Павла расстреляли еще в 5 часов утра и  хотели бросить в прорубь, но увидевшие это крестьяне не дали совершить этого поругания над телом священномученика.

Лишь в 4 часа вечера привезли тело в квартиру почившего. Родные поехали  к арестованным детям и умоляли  революционный штаб отпустить их  к убитому отцу. Штаб  распорядился: «Напишите заявление, чтобы следствие над арестованными произвели вне очереди», и в 7 часов вечера обещали рассмотреть его. Но присутствовавший при бывший тут же матрос заявил: «никаких привилегий, разбирать по очереди».

 Когда арестованные дети узнали, что их отец убит, то один из них не выдержал и назвал красногвардейцев «душегубами». Этого было достаточно, чтобы всех троих вывели на край города, на пристань, и расстреляли.

Представьте себе, яснее представьте себе эти живые картины нашей ужасной действительности, когда в доме достойного священнослужителя из доброй духовной семьи, известной во всем крае, лежат четыре трупа невинных жертв, лежат долго без гробов. Представьте эту, сначала оцепеневшую от горя и ужаса, не в силах пролить смягчающих душу слез, а потом огласившую стонами и рыданиями весь дом жену-мать. И поставьте перед собой вопрос: не вопиет ли эта кровь убиенных и эти рыдания оставшихся сирот к небу, и не звучат ли нам, еще живым, укором: зачем вы не употребите всех сил, почему вы не испробуете всех средств, чтобы предотвратить впредь эти невинные жертвы, чтобы не дать литься этим горьким слезам и раздаваться этим рыданиям, которые будут слышны на всю Русь Православную? Но что же мы можем сделать, что можем придумать, к кому нам обратиться с жалобою на эти злодейства?...

Отчет из «Церковных ведомостей». 1918 г. № 15-16, с.503.