Пища. Для пищи в скоромные  дни зажиточные  и нескупые  домохозяева колют  рогатый скот и свиней; в постные же дни вообще варят горох, кислые щти (щи), просовую кашу,  картофель.  Заготавливают  соленой капусты, огурцев, которые при хорошем  урожае бывают  дешевы (от 57 копеек  до 1 рублей  и от 1 до 1 ½ р. серебром  за тысячу). В дождливое лето набирают довольно  лесных груздей и брусники.

Домашние лекарства. При удушье  (удушьем  называют и чахотку)  пьют некоторые  в воде и вине нашатырь, один даже полагал  по капле  в отварную воду купоросного масла; при боле в животе, особенно после надсады, пьют  в пиве и пресном квасу  крепкую водку;   в горячке  для утоления жара делают примочки из уксусу и соленых огурцев; при лихорадочном  парксизме пьют полынь, троелистку и хину.

Обряды при погребении и поминовении усопших  исполняются ими согласно  установлению святой Церкви. Одно лишь несколько  отличий их от  всеобщего обыкновения христиан, именно: в день  погребения или поминовения  присных своих они принос в церковь  только  один мед, без символического пшена, который  при поминовении бывает  заменяемо  у них кусочком пшеничного хлеба, обмакнутого в мед. Женщина, поминая мужа своего, при вкушении указанного хлеба, сказала: «Дай Бог, чтобы ему там было сладко, приятно».

Домашний быт. Жилища их просты, крытые тесом или дранницами с 2 сторон, почти все об одном этаже, низменны и необширны. У каждого порядочного домохозяина есть так называемая  связь, т.е изба с сенями и с другой горницей – теплою  или холодною, из которых первая бывает освещена  двумя  или тремя  окнами в улицу, среднего размера, с одним, двумя  или тремя   (окнами) во двор; во второй зажиточные хорошие мужики устрояют также  как и в первой с той разницей, что в другой избе не делают так называемых  палатей, где в зимнее время усталые крестьяне находят для себя  желанный приют. В избах вместо стульев издавна введены  в употребление лавки, шириною в поларшина, а в праздничное время, при многолюдстве употребляются вдобавок скамьи. Для этикета в каждой избе имеются стул или два. Жилища их  в простое время  чистоты особой не имеют, тем более что хозяева занимаются в них  произведением изделий из леса.

Женщины по будням  надевают синие льяные сарафаны; рубашки  - иногда синие, белые, мелкопестрядиные. В воскресные  дни употребляют  эту же одежду, только с некоторою  опрятностию и чистотою. В годовые праздники их видишь в более китаечныхых темных, голубых и зеленых  сарафанах; а девушки для приличия шьют  сарафаны ситцевые, китаечные – цветные, полушелковые, не имея при том обыкновения стягивать себя каким-нибудь поясом, как это водится в других  местах губернии. В  простое время головными  уборами  служат так называемые  морщены (тоже чехлики) ситцевые, китайские;  гарнитуровые же  и парчевые почепешники берегут  для праздника; обувью – коты и башмаки. Девицы богатых отцов, при выходе  из домов в праздники, покрываются шелковыми платками или носят их на голове конусообразно, просто сказать – тюриком; башмаки кожаные черные и  цветные сафьянные бывают нарядной  для них обувью.

Платье мужское  зимнее состоит из овчинных полушубков крытых и некрытых, на которые в холодное и другое время надеваются темнобурые и синие суконные кафтаны собственного и фабричного (от 1 до 1 ½   рубля серебром за аршин) производства. В летнее время носят те же суконные кафтаны и нанковые халаты. Зимою головы покрывают суконными  шапками, подбитыми мехом или ватою, и частью картузами, которые, при поярковых  шляпах употребляют  и в летнее время. При повседневной работе мужчины носят рубашки из мелкой пестряди, с примесью цветной бумаги, домашнего производства.  В праздники для многих служат щегольским нарядом рубашки ситцевые, холстинковые, краснобумажные; нанковые и плисовые  широкие шаровары. Сапоги большей частью  употребляются  в праздничное время, а в будни и для зажиточных  крестьян – лапти  служат неотъёмлимой принадлежностью  исключая торгашей.

Свадьба.  Родители, первоначально приискав для своего сына  невесту  и  уговоривши со сватом, приезжают с женой  для должного сговора, хотя бы он ранее  и не видал сей девицы.   При этом случае приглашался восприемник жениха  и близкий родственник.  Для угощения гостей от жениха  привозилось ведро или два хлебных вина, несколько виноградного (вина) и вареного меду.

По приходе в избу, жених и родство его, в ожидании вывода невесты, стоят  на ногах около получаса или четверть часа, так как, по принятому обыкновению,  вывести вскоре невесту считается неприличным. В это время девицы ее одевают.  После того как, за Божьим  благословением, жених  с невестой и гости  займут места свои, от невесты напоминают  свату о том, не угодно ли ему выйти в сени для каких-нибудь переговоров;  но сей с учтивостью откланивается, говоря, что ему толковать не о чем: сказано – сделано; лучше де, сватушка, ударим по рукам. И вот  наши сваты берут в руку  конец полы своего кафтана или плат и, ударяя по рукам, целуются; после сего они первые пьют по стакану водки, а созванные девицы  начинают свои мелодичные песни.

Здесь замечено и то, что жених не платит за невесту калыма, который в других уездах простирается от 10 до 30 рублей серебром; впрочем, из приличия он дарит невесте от 3 до 5 и более серебра.

 Со дня решительной помолвки, невеста в кругу подружек своих нередко плачет, даже вопит, хотя бы жених ея был умный и богатый. Простая ж говорит: «лучше, де, горе свое оплакать в девстве, чем замужем;  не поплачешь невестой, придется  иногда плакать в замужестве».

Этнографические сведения об удельных крестьянах  подгорных деревень  Елабужского уезда (труд священника города Елабуги  1849 г. Михаила Ардашева в обработке Д.К.Зеленина), с.1-4