Из ввозной грамоты казанских воевод, данная игумену Спасского Цепочкинского монастыря Геласию с братиею на вотчинную их пашенную землю, на сенные покосы и на крестьян. 1669 г. августа 20 дня.

.. А в сыску 13 человек крестьян сказали : тех де деревень и починков крестьяня поселились на черном лесу и росчищали тот лес они, крестьяня, а прежде сего тот лес был черемиской, а старцы де почему в тот лес вступаютца, того они не ведают. Да 12 человек крестьян же сказали : тех де деревень и починков крестьяне поселились на черном лесу и тот лес росчищали, а ясачный ли тот лес или монастырский, того они не ведают. Да и с тех же людей 3 человека в речах своих прибавили : тот де лес  вотчинной ясачной черемиской исстари, а не монастырский, а почему в тот лес старцы вступаютца, того они не ведают. В сыску же 33 человека черемисы сказали: тех де деревень и починков крестьяня поселились на черном лесу и тот лес росчищали, а тот де лес исстари их черемисский, а платили де они с того лесу меду по 17 басман с четью  на год, а сенные де покосы и рыбные ловли были их же, черемисские. А в списке с грамоты блаженые памяти великого Государя Царя и великого князя Михаила Федоровича  всея Руси самодержца, какова прислана на Уржум к воеводе к Василью Горжбоку по челобитью Уржумского уезда Спасского Чепоцкина монастыря строителя старца Кирила з братьею написано: велено владеть монастырю землею  по прежнему великого Государя указу и по грамоте, какова великогоГосударя грамота о том Чепочкин монастырь и о земле прислана на Уржум из Казани от боярина и воевод князя Бориса Михайловича Лыкова с товарищи и по отдельным книгам уржумца сына боярского Казарина Немцова с товарищи 132го году…»

ТВУАК - 1913 г., №№ 3-4, с.29-30

Земельный вопрос в отношении марийцев в 17 веке

Преследуя свои собственные выгоды, правительство не допускало перехода марийских земель в чужие руки. В 1649 году оно предписало боярам, окольничьим, стряпчим, дворянам, детям боярским и всяких чинов русским людям у мари «всяких земель не покупать и не менять и в заклад, и сдачею, и в наем на многие годы не имать. У нарушителей закона, кто бы они ни были, приобретенные земли велено брать «в государя» да им же за то  от государя быть в опале». «А которые мари крестилися» «в христианскую веру, у тех новокрещеных поместных земель не отымать». Судя по указу правительства, оно смотрело на марийскую землю, как на особый доходный отдел государственного имущества и потому приказывало писать в писцовых книгах особо, не смешивать с землями и угодьями помещиков и вотчинников, при своем желании получить с мари доход, правительство не находило возможным отдавать марийских земель в оброк никому, кроме своих же мари, опасаясь, как бы, в  противном случае, «мари не разбежались,  а земли и угодья от того не запустели, потому повелено те земли, которые в большом количестве были захвачены русскими, отмеривать и отмеживать к ясачным людям, как было прежде, оставив  за русскими только определенный надел. В самом конце 17 века правительство определило, чтобы никто, ни русские люди, ни мурзы,  «ни татары и чуваши и черемисы» под страхом смертной казни, не смели брать «в заклад – ни в каких долгах и писать» в какие-то бы ни было крепости оброчные и ясачные земли у всяких людей чинов и также у мари».

Н.Никольский. История мари – Казань, 1920 г.